«Ставлю спектакли для себя, поэтому заимствовать ничего не буду»

— Наоборот, это очень тяжелая опера — намного тяжелее, чем иные пятиактные громады. Ее текст труден для певцов — тесситурно и музыкально, и для режиссера тоже. В «Соловье» много коллизий, вторых и третьих планов. Многое скрыто за сказкой.

<...> В 1990 году театр «Геликон» открывался «Маврой», это был наш первый спектакль. Потом я ставил в Венской опере «Похождения повесы». Теперь пришла очередь «Соловья». Из опер Стравинского остался только «Царь Эдип».

— Для меня это сказка про сегодняшний мир искусства, где очень трудно отличить настоящее от искусственного. Обман, ложь, подделка иногда выходят на авансцену. Но настоящее отличается тем, что воздействует на эмоциональном уровне, поэтому оно всё равно победит.

Это история про скромную серенькую птичку и блестящую механическую подделку, выполненную на самом высоком техническом уровне. Подделку подкладывают императору, он отказывается от Соловья и изгоняет его из государства. Но когда император умирает, спасает его именно эта серенькая птичка.

— Там другая тема — тема человеческого таланта. Не знаю, как бы я сейчас ставил «Левшу». Меня волновал бы вопрос, нужно ли вообще подковывать блоху? Может, стоило направить свой талант на то, что изменит мир? Подковывание блохи — дело бесполезное. Труд ради труда не имеет смысла.

— Стравинский дарит настоящему Соловью вокальную партию и поручает ее самому высокому голосу, какой существует на Земле, — колоратурному сопрано. Он дарит Соловью огромное количество эмоционального, даже физиологического мелоса. Когда голос взвивается на такие высоты, это не может не действовать на физиологическом уровне. А у искусственного соловья голос отнят — ему оставлена лишь инструментальная партия.

ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНИЦАХ ГЛАВНОЙ РОЛИ

— Две солистки театра: Лидия Светозарова и Анна Гречишкина. А вообще в нашем небольшом коллективе есть еще три певицы, которые знают эту роль, — Марина Андреева, Татьяна Куинджи и Елена Семенова.

<...> Кстати, Елена Семенова участвовала в недавней постановке «Соловья», осуществленной Робером Лепажем (в России она известна благодаря телеканалу «Культура»). Этот спектакль так хорош и технологичен, что соперничать с ним трудно. Там на сцене бассейн, в котором плавают драконы, огромное количество кукол. Наши условия не позволяют рассчитывать на подобные ноу-хау, поэтому мы идем по актерскому пути. Но было бы нечестно, учитывая мой взгляд на «Соловья», переодеть всех в сегодняшние костюмы. Я создал вымышленный императорский Китай, обобщающий образ государства.

— Такого у меня никогда не было. Если вдруг такое произойдет, это будет означать большой кризис.

Цитаты из своих спектаклей у других режиссеров я видел. И очень горжусь этим. Считаю, что это победа.

О СТРОЙКЕ «ГЕЛИКОНА» НА БОЛЬШОЙ НИКИТСКОЙ

— Сейчас вновь сменили генподрядчика. Работы идут под личным контролем заммэра Марата Хуснуллина, который еженедельно, иногда дважды в неделю, проводит на объекте совещания. Видно, как поднимаются стены. Все подземные этажи уже сделаны, там идет отделка. В историческом здании продолжаются реставрационные работы. Там восстановлены потрясающие интерьеры, лепнина; осталось положить паркет. Для меня важно, что работа движется, особенно в такое тяжелое время.

Я сам жду с большим аппетитом, когда объявят точную дату. Ведь планы на открытие у нас огромные, и они завязаны на участии музыкантов, графики которых строго расписаны.

— Да, у нас будут концертные «Стейнвеи» и другие зарубежные инструменты — немецкие и американские. Появятся арфы, ударные, часть духовых (о покупке струнных пока можно только мечтать). Вообще, всё театральное оборудование и технологическое оснащение сцены делаются по высшему классу.

У нас не будет оштукатуренных стен и хрустальных люстр. Попадая в зал, зритель будет чувствовать себя так, как если бы он заходил в московский дворик. Окна будут гаснуть с началом спектакля. Сейчас Московская патриархия заканчивает работу над въездной иконой — Георгием Победоносцем на вороном коне. Это список с уникальной иконы, хранящейся в Ханты-Мансийске. Она будет находиться на своем историческом месте и окажется частью интерьера зрительного зала.

Сцена будет довольно большой, и каждый зритель, сидя в амфитеатре, будет хорошо видеть происходящее и ощущать себя соучастником действа.

— Наш театр когда-то был очень дорогим, потому что мы работали в совсем маленьком зале. Сейчас всё будет зависеть от спроса на спектакли. Перед нами не стоит задача поднимать цены до того уровня, на котором нормальный зритель не сможет позволить себе билет. У нас есть своя публика — не туристическая, а та, которая любит наш театр, и мы не хотим ее терять. Предавать ее мы не будем.

(Ярослав Тимофеев, «Известия», 05.05.2014)Нашли ошибку? Сообщите нам об этом - выделите ошибочный, по Вашему мнению, фрагмент текста, нажмите Ctrl+Enter, в появившееся окно впишите комментарий и нажмите “Отправить”.